УКРОТИТЕЛЬ РОЕВ
Роение — не только священный инстинкт пчелиного рода, но и настоящий бич для пчеловодов. Мало того, что в зимнее время семьи гибнут от голода или потому, что запасли некачественный мед, мало того, что их пожирают клещи, разные птицы, допекают болезни, так тут еще и эта напасть. С первым роем вылетает половина пчел вместе со старой маткой. Через несколько дней вылетает второй с молодой и половиной оставшихся пчел. И так продолжается, пока не улетят все. Дед Миша говорил Пете, что, бывает, из одного улья вылетает по шесть-семь роев. Последний — горстка пчел во главе с маточкой.
Для Пети роевая пора, что называется, темный лес. Сто раз читал, как надо действовать, но ни разу не «действовал». А пришлось. В одном улье пчелы довольно заметно разленились. Когда Петя осмотрел гнездо, то увидел на двух рамках штук по пять запечатанных маточников. Ужаснулся, но что-то надо было делать. Первое: сорвать маточники, расширить гнездо, усилить вентиляцию. Одним словом, дать простор для работы, переключить внимание пчел на развитие семьи. Вроде все сделал как положено, и в дальнейшем держал улей под особым контролем.
Но через четыре дня пчелы оттянули еще больше маточников, вот-вот начнут запечатывать. Петя снова их сорвал, добыл молочко — для деда, пусть подлечится, а то совсем занемог, почти не говорит. Посмотрел еще раз через неделю. Опять маточники!
— Ну что же вы делаете? — чуть не плача, обратился к пчелам. — Зачем?
Пчелы, однако, не отвечали.
Первой мыслью было — рассказать обо всем деду, по вовремя спохватился. Он ведь слышать—слышит, а говорить не может, только расстроится понапрасну. За Островерховкой на подсолнуховом поле поставил пасеку опытный пчеловод из соседнего совхоза. Будто бы один управляется со ста двадцатью ульями! А начинал четыре года назад с тридцати — вот как нарастил количество семей. Вспомнив об этом, Петя почувствовал непреодолимое желание немедленно бежать туда на консультацию.
Можно было, конечно, пройтись пешком — всего-то с пяток километров, но Денис жил значительно ближе. И Петя направился к нему. Сели на мотоцикл, и уже через несколько минут оказались на знаменитой пасеке. Она разместилась вблизи пруда, в небольшой лощине, заросшей кленом и желтой акацией. Рядом цвела гречиха, а за лесопосадкой на огромном пространстве колыхался подсолнечник.
Петя возбужденно подтолкнул Дениса — видал, какие угодья нашел человек!
Раздался лай нескольких собак. Однако сразу стало ясно, что они не очень большие и злые, служат скорее для оповещения, чем для охраны. Акациевая аллейка вывела их на просторную поляну, где разместились разноцветные ульи. Их действительно было видимо-невидимо. Около одного стоял, наклонившись, тучный мужчина. Без лицевой сетки — вернее, она была на нем, но защищала от солнца, а не от пчел. Мужчина бросил беглый взгляд на мальчиков. Те стояли смирно, и он продолжал работу — не бросить же открытый улей ради того, чтобы подойти поздороваться.
Петя медлено приблизился, извинился за вторжение, и сказал, что у них есть к нему дело, но они подождут. И снова вернулся к аллейке. Поляна гудела пчелами. Денис закрыл глаза, прислушался.
—Зажмурься..., Как будто идет сильный дождь!..
Петя задрал голову вверх. Его заинтересовал вкопанный в землю длиннющий деревянный шест, на верху виднелась перекладина, к которой были привязаны полоски красного целлофана. Даже при полном безветрии полоски шевелились и шелестели. Как телевизионная антена, подумал Петя, хотя кабеля нигде не было видно... Он еще раз поднял голову, ему показалось, что облака стоят на месте, а какой-то неведомый всадник мчится с диковинным штандартом в заоблачные дали...
На левой стороне поляны — два фанерных домика, возле них среди деревьев замаскировался легкий вездеходик, называемый среди ребят «бобиком». Да, для такого дядечки простая легковушка не подойдет, ему в нее и не втиснуться, подумал Петя.
Тем временем пасечник закрыл улей, снял очки и положил в карман белого, вымазанного прополисом и воском передника, подошел к ребятам. Поздоровались. Пасечник внимательно смотрел на них, смотрел как на равных — он уже понял, что пришли ребята не просто поглазеть.
— Помощь нужна, — сказал Петя, — семья начала роиться...
— Так это же хорошо! — улыбнулся пасечник и перевел глаза с Пети на Дениса, словно спрашивая — а что вам в этом не нравится?
Петя с трудом проглотил слюну, подумал: издевается дядечка, не принимает нас всерьез...
— У нас здесь недалеко пасека, десять ульев, так в одном — запечатанные маточники, штук по пять на двух рамках. Что делать? Дважды срывали, а они снова и снова...
— А кто вам сказал, что надо срывать? Ну, это уж слишком! — Петя начал злиться.
— А что ж еще, — сказал он. Пчеловод словно допрашивал:
— Разве вам матки не нужны?
Петя не знал, что ответить. Он был ошеломлен: у этого пасечника все наоборот.
— Ладно, присаживайтесь. Как вас зовут?
— Петя. — Денис.
— А меня Николай Иванович. Так чья пасека?
— Моего дедушки. Но он заболел — не ходит, а несколько дней назад и разговаривать перестал.
— Понятно. Матки везде молодые?
— Не знаю.
— А журнал ведете?
— Дедушка и так все помнил...
— Понятно. Надо сделать два отводка, маленьких, чтоб вырастить и сохранить маток. Осенью они будут на вес золота.
Это Петя понимал. Осенью некоторые семьи становятся «трутовками», убивают своих маток. Запасные действительно в такое время не имеют цены.
— Да и старых сменить не мешает, — продолжал Николай Иванович. — Так что двух, пожалуй, и маловато будет. А вы, ребята, уже и запаниковали.
— Николай Иванович, а вы не могли бы приехать к нам в школу, рассказать о пчелах? Мы хотим школьную пасеку завести, — влез в разговор Денис.
— Погоди! — осек его Петя. — Николай Иванович, а если отберем рамки с маточниками, а они роиться не прекратят?
— Понятно, — согласился Николай Иванович. — Вы вот что сделайте. Найдите матку...
Петя с Денисом переглянулись.
— Что такое? — спросил Николай Иванович.
— Да мы искали и не нашли, правда в другом улье.
— Надо найти, а то рой улетит. Дальше делайте так... И подробно рассказал, как им надо действовать.
— Все ясно?.. Не поняли, — догадался Николай Иванович.— Тогда еще раз, подробнее.
Прослушав во второй раз, Петя почувствовал, что сделать все это не сможет, и не потому, что не сумеет, а потому, что ничего не запомнил, записывать же не хотел, да и не на чем было — ни бумаги, ни ручки. Сказать, что все понял, ну а потом? Срывать маточники до бесконечности? Пчеловод, тоже мне! Только время у людей отбирает!
— Спасибо, — поблагодарил Петя.
— Если матку не найдете, — заговорил Николай Иванович, верно определив по лицам ребят, что они сомневаются, — тогда отряхивайте пчел не в улей, а на лист фанеры около прилетной доски. Один отряхивает, другой следит за прилетной доской. Пчелы будут по ней заползать в улей. Среди них будет и матка. Вот тут-то вы ее совершенно точно заметите.
Теперь Петя совсем растерялся. Ему приходилось разбирать и собирать пчелиное гнездо, но чтобы вот так, до последней пчелки! Нет, все-таки не сумеет. Решив действовать по-книжному, — выдержать пчел в холодном месте пару дней, чтоб у них исчезла тяга к роению, Петя даже повеселел. А что? Снесут с Денисом улей в погреб — и все дела!
Уходя, Петя спросил, показывая на «антенну»:
— А что это у вас?
— Щурки житья не давали, так я соорудил. Теперь и близко не подлетают.
Прощаясь, Николай Иванович поинтересовался в какой школе учатся ребята, где живут, и есть ли в окрестностях медоносы? Спросил также, сколько липы и орешника в лесу и много ли цветущего клена. На первое Петя ответил, а вот леса своего он, оказывается, толком и не знает. Николай Иванович даже не подумал осуждать мальчиков.
Мудрый дядька, этот пчеловод, с ним легко и просто. Но уходить пора. Уже на выходе из аллеи Денис увидел стоящие один на другом несколько пустых ульев, остановился.
—Николай Иванович, а эти ульи вам нужны?
— А вам зачем?
— Да для школьной пасеки.
— Они числятся за мной. — А-а... Петя дернул Дениса за рукав: совесть имей! Николай Иванович раздумывал, поглядывая на Петю. Казалось, он догадывался о его мыслях и хотел помочь. Что-то беспокоило старого пасечника. Тянуло остановить ребят, еще раз все объяснить.
Он проводил их до мотоцикла, что стоял возле гречишного поля, протянул руку.
— Будет нужда — приезжайте в любое время. Ехали молча. Из-под переднего колеса поднималась густая пыль, липла к разгоряченным лицам. Не такое уж и удовольствие ездить на мотоцикле — только пыль глотать!
— Ты чего-нибудь понял? — спросил Денис.
— Не-а! — крутнул головой Петя, —Завтра придешь помочь?
— Конечно! Сразу после уроков.
Говорят, что пасечник работает не только когда с пчелами возится, но и тогда, когда ничего не делает, даже когда спит. Петя не был исключением. Вроде бы и махнул рукой на советы Николая Ивановича, решил уже поставить улей в холодное место, но — нет, что-то там в голове все время вертелось. Петя представлял, как все будет делать — шаг за шагом. И вдруг едва не вскрикнул: да ведь это же искусственное роение! Все происходит так, как если бы семья отроилась! Молодые пчелы остаются в новом улье, старые возвращаются в прежний, к своей матке. Молодых пчел нет, и они решают, что свою миссию выполнили, создали новую семью, и успокаиваются. А в новом улье, по сути,— рой, только не с молодой маткой, как обычно, а с маточниками, что, в конечном счете, одно и то же.
А дальше делай, что хочешь. Надо увеличить количество семей — пожалуйста, пусть живут отдельно. А хочешь к главному взятку иметь побольше меда — соединяй их вместе, и будет улей-медовик с огромной семьей. Все так просто! Как можно было этого не понять сразу. Вот почему Николай Иванович с каким-то подозрением посматривал на него!
Отличный прием в борьбе с роением! Дед Миша им не пользовался.
* * * * * * * * *
На переменах и на уроках Денис перешептывался с одноклассниками, а те старались не глядеть на Петю. Непонятно. Пришлось допросить.
— Да вот, список составляю, — как бы оправдывался Денис, — хотим кружок пчеловодов создать. Ну, ты ж против школьной пасеки... Будем приглашать разных пасечников. Николай Иванович не откажется, съездим еще разок — уговорим.
Ну и Денис! Хитрюга!
— Матку искать будем? — ухмыльнулся Денис.
— Будем. Ты уроки уже совсем забросил...
Из школы — вместе. Вытащили обе рамки с маточниками, внимательно просмотрели, нет ли старой матки, поставили в запасной улей. И так весь верхний корпус. Опять матки не было.
— А на кой черт ее вообще искать?
— Если попадет она вместе с маточниками, то и отводок будет роиться. Нам это ни к чему.
— Вот оно что..,
— Сколько человек в списке?
— Каком списке?.. А, в кружке — семь. Петя кашлянул, словно поперхнулся.
— И еще будут. В других классах надо провести пчелиные уроки. Учительница согласна.
Ну, лис!
Начали вынимать рамки из второго корпуса.
— Тоже мне, невидимка! — сердито бурчал на Денис.
— Вот, видишь. А еще собрался устраивать школьную пасеку.
— Ну и что?
— Да ничего! Сзади послышался чей-то голос:
— О чем спор?
— А мы и не спорим...
Оба повернули головы и остолбенели: перед ними был улыбающийся Николай Иванович. Рядом стояла девочка, наверное, первоклассница, она с интересом смотрела на незнакомых мальчишек.
— Моя внучка самая младшая — Ира. Помощница.
— Ну? — удивился Денис.
— Как, получается? — спросил Николай Иванович.— А мне вчера показалось, что понадобится помощь, мы вот с Ирочкой и приехали.
— А как же вы нашли нас? — недоумевал Петя.
— Что ж тут искать — село известно, а в нем пасечник Петя. Раз спросили, и все. Так что, матку не отыщете?
— Невидимка она у нас, — повторил Денис. Николай Иванович подошел к улью, взял у Пети стамеску.
Петя предложил сетку. Николай Иванович отмахнулся.
— Они сейчас не кусаются.
Матка оказалась на рамках с маточниками. А когда все было сделано, Николай Иванович сказал:
— Матки выведутся — можете соединять. Цветущих трав у вас здесь хватает, меда много будет.
Он вышел на садовую тропинку, остановился возле внучки.
Петя подумал, что хорошо бы, чтоб Николай Иванович посмотрел еще и остальные ульи. Хотелось узнать, правильно ли ухаживает Петя за пчелами? Дедушкина наука — это одно, а что скажет маститый пасечник? Однако Николай Иванович торопился, хотя виду не подавал.
И Денису хотелось упросить пчеловода прийти в школу на урок.
Николай Иванович шел мимо летней кухни, оплетенной диким виноградом, мимо яблонь и груш, наклоняя голову под грузно осевшими ветвями. Ребята его провожали. Ира, совсем крохотная рядом с дедом, внезапно остановилась, что-то шепнула ему. Николай Иванович надел очки и стал быстро искать у нее в волосах. Наконец нашел, рывком вытащил, спросил:
— Больно?
— Нет, — девчушка мотнула головой и пошла к калитке.
Петя с Денисом псреглянулись, поняли — ужалила пчела.
— Так, что там со школьной пасекой? — неожиданно спросил Николай Иванович. — Не раздумали? А то мы с Иринкой привезли вам отводок.
Денис остановился, как вкопанный, вытаращил глаза:
— Спасибо вам!
— Да не мне спасибо, — улыбнулся Николай Иванович.— Жена приехала, рассказал ей, вот она и заставила меня помочь вам. Она у нас добрая, правда, Иринка?
Когда Николай Иванович с Иринкой уехали, Денис надулся, выпятил грудь и руки упер в бока. Победитель.
— Ну, что скажешь, дорогой Петруша — а?! Петя смотрел на него с некоторым изумлением.
— Чего молчишь? Будет школьная пасека? Будет!! Люди есть, пчелы есть. Ульи достанем. Вон, у сельчан на чердаках да по сараям сколько пылится, пропадает! А ты... ты занятия в кружке будешь проводить! Не отнекивайся. Сможешь. И никуда ты не денешься!
— А я и не против, только сложно... Ну, а будут помогать, тогда конечно...
Петя умолк. Он и раньше думал о школьной пасеке, об ульях, которые видел у старухи-соседки, их можно купить недорого. Два-три улья — уже пасека. Ребятам нужно научиться водить пчел, а уж сколько там семей — не так и важно...
Денис прервал его мысли.
— Но теперь время такое — за все приходится платить, — разглагольствовал он, — можем мы что-то сделать для Николая Ивановича? Можем. Глядишь, и заработаем еще отводочек... Ну, ведь правда, нужна же на пасеке помощь?
— На пасеке всегда работа найдется.
— Тогда все вместе и пойдем. Твое дело поговорить с ним, подыскать работу. До его пасеки по прямой километра полтора. Съездим, договоримся... Надо шевелиться!
Петя нерешительно хотел возразить, но только ухмыльнулся, то ли осуждая, то ли дивясь неожиданной настойчивости Дениса.
— Ты что мнешься? Или тебе больше нечего сказать о пчелах?
— То что вы услышали на уроке — тысячная доля того, что надо бы знать.
Петя сходил в дом, принес клеенчатую тетрадь с записями.
— Вот посмотри, сколько тут всего. А ты говоришь— нечего сказать...
Денис пробежал глазами первые строки.
— О! Я посижу, посмотрю, можно?
Петя с деланным безразличием пожал плечами: сиди, мол, хоть до потопа, мне-то что... Денис пристроился за столом, служившим для семейных обедов в теплое время. Мощные ветви с наливающимися антоновскими яблоками свисали над ним. Петя присел рядом. Денис читал:
«... Военные разведчики. В первую мировую войну некоторые страны применяли для военной разведки не только почтовых голубей, но и домашних пчел. Как известно, пчелы находят свой дом на расстоянии более пяти километров. Их отбирали из улья, увозили в тыл противника и там, когда появлялась надобность, выпускали. Пчелы возвращались домой с информацией о расположении и количестве различных родов войск, техники. Для этого брюшко пчелы окрашивали или перевязывали нитками различных цветов, каждая из которых являлась условным обозначением. На родной пасеке их ждал пчеловод, который вылавливал и передавал пчел в штаб, где тайные знаки расшифровывались...
...Пчелы — контрабандисты. Два приятеля, оба занимавшиеся пчеловодством и жившие по обе стороны границы между Францией и Италией, решили подзаработать на продаже меда. Поскольку цены на мед в этих странах резко отличались, они решили переправить весь мед в ту, где его можно продать подороже. Но как это сделать? Ведь дело было в военное время и переправка любого товара запрещалась. Пасечники перевезли к границе с одной стороны пчёл, с другой мед в корытах. Пчелы-контрабандисты мгновенно учуяли добычу и спустя несколько часов перенесли через границу около ста килограммов меда...
... Как отыскать одичавшие рои. Бродячие рои иногда залетают за десятки километров от ближайших селений. Если человек знает, что поблизости нет пасек, а пчелы довольно часто попадаются на глаза, тогда он с уверенностью может выследить рой. Делается это как в далекую старину: надо поймать пчелу, привязать к ней яркое перышко. После этого пчела полетит в свое гнездо, а искателю меда останется только проследить ее путь, следуя за перышком...»
— Интересно, — заметил Денис, листая тетрадь дальше. Остановился лишь на последней странице:
«... Кто впереди — мы или США? Получил последний номер журнала по пчеловодству. Там приведена сравнительная таблица числа пчелиных семей и производства меда в различных странах мира. Мы — на самом первом месте, далеко обогнали Америку, Японию, Канаду и другие страны. А несколько месяцев назад этот же журнал писал, что мы безнадежно отстаем. Как это понимать? Хотелось бы верить, что мы действительно лучше в мире, если бы не знать, как идут пчеловодные дела у нас и в соседних деревнях. Хочу разобраться...»
Денис поднял голову, но смотрел не на Петю, а куда-то поверх ульев за пасеку. Лицо выражало удовлетворение: все-таки он уломал Петю, с уловками и хитростью, а уломал и теперь уверен в том, что школьная пасека будет — пусть самая маленькая, пусть всего лишь два улья, а будет.
Он встал, положил маленькую жесткую руку на Петино плечо.
— Мне пора. Будь! И пошел.
А Петя смотрел ему в спину и чувствовал, что ошибся, думая о Денисе как о хвастуне, всезнайке и вообще... Может, просто немного завидовал ему? Да вряд ли... Просто он не умел делать того, что Денис, а Денис — того, что Петя.
Им обоим не хотелось сейчас расставаться, но сказать друг другу об этом они не решались.
Все равно завтра встретятся.
|
