ТАК РОЖДАЕТСЯ СЕМЬЯ
После ухода Дениса, Петя с нетерпением ждал следующего дня — хотелось узнать, установил ли улей и сделал ли ящик для ловли роев. В школе Денис сказал, что все в порядке: улей поставил под деревом, между сотовыми рамками разместил вощину и сдвинул рамки вместе прямо над летком.
— Теперь наблюдай и жди.
Ждать долго не пришлось. Как только закончились уроки и дети разошлись по домам, как прибежал Денис.
— Наверное, залетел рой! — едва отдышавшись, сообщил он. — Мечутся туда-сюда, туда-сюда!..
— А охрана есть?
— Есть. Воровки нападают, так они их!.. Денис размахивал руками, показывая как охранницы отгоняют воровок, глаза его горели.
— Не суетись, улей опрокинешь. Денис поутих.
— А не слушал — гудят внутри?
— Они вокруг улья летают. Боязно, да и сетки пет. Петя больше ни о чем не расспрашивал, прихватил две лицевые сетки, стамеску и потянул Дениса с собой.
— Аида, глянем.
Денис возразил для вида, мол, ему неудобно отрывать Петю от дела, да и уроки еще не сделаны, однако несмотря на это, вскоре были на месте.
Около улья и вправду вилось немало пчел, охрана исправно выполняла свои обязанности. Другие хоть и не часто, но регулярно влетали и вылетали — носили нектар. Пчел с пыльцой пока не было видно, да Петя и не знал точно, носит ли рой в первые дни в улей обножку. Скорее всего, нет — ведь надо соты отремонтировать, подготовить. Так что, судя по всему, рой вселился. Если так, то почему вокруг так много воровок? Полакомиться медом они здесь не могли, да и рой, пусть и маленький, в состоянии дать надлежащий отпор. Удивительно...
Заглянули внутрь улья. Несколько десятков пчел деловито ползали по сотам, некоторые уже приступили к работе — чистили ячейки. Неужели такой маленький рой? А где же матка? Просмотрели рамки, но матки не было видно. Петя обратил внимание на то, что сотовые рамки вымазаны медом, на вощине тоже виднелись медовые потеки, капельки меда искрились и на днище улья.
— Намазал медом? — спросил Дениса, хотя и так было все ясно. — Напрасно, разведчицы и так нашли бы! А теперь вот и воровки налетели.
— Рой? — нетерпеливо спросил Денис.
— Наверное, нет. Но и воровки так себя не ведут, охрану они не выставляют, просто грабят. Здесь же все идет как положено: есть рабочие летные пчелы, есть охрана. Только матки нет. Какая-то загадка. Так не бывает. Не бывает, однако есть. Подумать надо...
— А если матка вылетела к трутням? — предположил Денис.
— Да нет, они облетываются в полдень, а сейчас уже вон сколько.
— Может, заблудилась где?..
— Могла пропасть — в пруд упала или щурка схватила, а то и шершни сцапали. Остается только гадать. Давай подождем до завтра.
Они закрыли улей и стали наблюдать за летком.
— Ну, ты видишь — работает семья. Ничего не пойму, — сокрушался Петя. — Не воровки это. Если бы воровки, то здесь сейчас была бы такая битва!
Кто-кто, а Петя прекрасно знал, что такое нападение воровок. В прошлом году они с дедом отсадили отводок на четыре рамки. Сделали все, как всегда. Приняли меры и против нападений —уменьшили леток так, чтоб разминулись только две пчелы. Молодая матка сеяла отлично, семейка развивалась быстро. Тогда Петя подставил две рамки суши, готовой к откладке яиц, чтобы отводок не тратил силы на их очистку и достройку, а готовился бы к зиме — растил молодь и носил нектар. После этого можно было не заглядывать в улей недели две-три. Так они с дедом и поступили.
Но однажды, вернувшись из школы, Петя услышал пчелиный гул. Должно быть, облетывается отводок, решил он. Но над ульем с отводком ничего видно не было. Петя подошел к улью и увидел самое страшное, что вообще могло произойти — нападение! Воровки напали на маленькую семейку. Петя мгновенно закрыл леток. Потом побежал к деду сообщить неприятную новость. Когда к улью пришел и дед, то воровок не убавилось, наоборот — их стало больше. Они клубком сбились на летке и, казалось, были в бешенстве от того, что кто-то посмел закрыть лазейку к дармовому меду. Отталкивая друг друга, они сердито жужжали, суетливо бегали по стенкам улья, тыкаясь в каждую щель, взлетали и вновь возвращались к месту, где прежде находилось отверстие летка.
— Солярки принеси! — скомандовал дед Миша.
Ну, конечно! Как это Петя забыл о ней! Бегом принес банку. Дедушка мазал кистью вокруг летка, приближаясь к нему и отгоняя пчел. Он безжалостно смачивал соляркой и пчел. Одни отлетали прочь, а те, которые попадали под кисть, сразу как-то темнели, падали в траву и начинали корчиться. Наконец была смочена пахучей жидкостью и сама легковая задвижка. Дед выпрямился, как бы говоря: вот и все, что могли — сделали.
Отличная мера против нападения в самом его начале. А если оно уже в разгаре?.. Тогда улей надо уносить в сарай или омшаник, закрывать сеткой леток, чтобы пчелы не вылетали, а улей вентилировался. Пару дней подождать и тогда снова вернуть их на прежнее место, конечно, с большими предосторожностями.
Так-то оно так, но в улье остались не только пчелы этой семейки, но, наверное, и воровки!
Дед Миша в этом и не сомневался. Спустя несколько минут он полностью открыл летковую задвижку — и отпрянул. Из летка буквально повалили пчелы и стали молниеносно удирать. В то же время пчелы, что разъяренно вились у летка и над ульем, устремились в появившуюся щель. Леток пришлось закрыть вновь.
— Заметил, куда улетели воровки? — спросил дед Миша.
— Нет... — Петя чувствовал себя виноватым.
Как это он проморгал! Ведь если они подались в сторону леса, где была пасека того разговорчивого пчеловода, что якобы делает отводки «на запах матки», то многое сразу бы прояснилось. Ведь бывает, что в безвзяточный период иной горе-пчеловод дает сильным семьям сахарный сироп, подливая в него немного вина. Пчелы пьянеют и становятся беспощадными грабителями, разоряющими чужие семьи.
Конечно, плохо так думать о человеке, но коль он мог забраться в чужой улей, то почему не мог и подлить вина? Велика ли разница?
Об этом, задавая свой вопрос, думал, наверное, и дед. Но теперь уже поздно...
Как происходит нападение? Не просто пчеле-воровке проникнуть в чужой улей. У летка стоит надежная охрана. Ее пчелы сразу замечают неприятеля, выделяют отпугивающий запах, сбивают воровок. Иногда они их ловят, удерживая за лапы, и ощипывают. Обычно все пчелы пушистые от многочисленных щетинок. Ощипанная воровка становится черной и блестящей, будто отполированная.
Но случается, что какой-то из нападающих удается проникнуть в улей и набрать меда. Она возвращается домой, приносит корм и «рассказывает» другим, где она взяла эту драгоценность. Воровка вновь летит красть, и с ней — десятки других. Держатся они уже смелее — коль удалось раз, то удастся и другой. В третий раз все повторяется с той разницей, что к облюбованному улью прилетают не десятки, а тысячи грабителей. Они снимают охрану, проникают в центр гнезда, убивают матку. Весть об этом мгновенно разносится по всему улью, и побежденные сдаются на милость победителя. Сопротивление теперь бесполезно. Пленные пчелы набирают полные зобики меда и летят вместе с воровками в чужой улей. Потом опять возвращаются за новыми порциями. Они уже стали членами новой семьи и ведут себя точно так же, как и остальные. Через несколько часов все стихает. В результате в одном из ульев значительно прибавилось пчел и меда, в другом —.полное разорение, и только в сотах осталось множество детвы, валяется убитая охрана да поверженная матка на дне улья.
Вот так Петя с дедом потеряли отводок.
Плохо ли это? Конечно, плохо! Для людей. Но ведь и в природе не должно быть несправедливости. Такое поведение оправданно. По окончании главного взятка в семьях еще довольно много рабочих пчел. А работы у них нет. Так и появляется армия воровок. По всем пасекам, ульям и дуплам шарят они. И если на пути встречается рой, который не нарастил силы и не заготовил достаточно корма к зиме, то более сильные семьи принимают его под свое крыло, иначе он погибнет. Если же он сопротивляется, то охрану приходится уничтожать, чужая матка тоже никому не нужна, поскольку есть лучшая...
Петя с Денисом, сидя около улья, так ничего и не смогли решить. На воровство происходящее не было похоже, но еще меньше походило и на прилет роя.
— Подождем до завтра, — снова предложил Петя. Так и разошлись. У деда спрашивать не стали —он себя плохо чувствовал. К соседу идти не хотелось. Оставалось одно — ждать.
Перед началом уроков Денис и Петя встретились у крыльца школы. Петя вопросительно взглянул на него.
— Все по-прежнему, только теперь пчел стало гораздо меньше.
— Ага... Наверное, воровкам надоело зря тратить силы, отстали... Значит, разведчицы и охрана готовят место для роя. Наберись терпения.
Но ждать пришлось не очень долго. В тот же день, ближе к вечеру, Денис пришел к Пете, мрачный, будто его самого ограбили.
— Ни единой пчелы, — процедил он.
Петя тоже помрачнел, но не потому, что рой не явился, а потому, что не понимал причины всего происходящего. Можно было предположить, что рой подыскал себе лучшее место и снял охрану с денисового улья. Тогда все ясно. Но почему кроме разведчиц и охраны оказались здесь еще и рабочие пчелы? Разве бывает, чтобы рой влетал по частям?
От вопросов не удавалось отвертеться.
Так почему, же прилетело много рабочих пчел? Обычно их десятки, а здесь сразу сотни взялись за работу. А может, когда роится какая-то огромная суперсемья, то позволяет себе такую роскошь — высылать на разведку в одно место целые отряды? Сомнительно. Разбазаривать силы природа не склонна. Не мог рой прилетать и по частям. Это совершенно исключено. Тогда остается одно. Прибыл очень маленький рой — осмотрелся, принюхался, что-то ему не понравилось, и улетел. Такое бывает, и довольно часто.
И все же: что его беспокоило?
В конце концов Петя решил провести эксперимент. Поставил под грушей запасной улей, смазал рамки медом и стал ждать. В перерывах между делами садился возле улья и наблюдал. Пчел, однако, не было. Даже воровки не появлялись. Взяток неплохой, и они были заняты работами в поле.
И все же спустя некоторое время у летка появились пчелы, потом их стало даже чересчур много. Вспыхнул бой. Значит, появилась охрана, а следовательно это рой! Через час и воровок не стало. Охранницы деловито ползали перед летком, оглядывая окрестности. Некоторые пчелы начали регулярные полеты. Все шло так же, как и у Дениса. Тогда Петя заглянул внутрь улья. Там тоже работало множество пчел. Но матки не было. Что за чудеса!
Вспомнилась любопытная деталь. Обычно разведчицы охраняют найденный улей только в дневное время, а к заходу солнца возвращаются домой. Рано утром вновь выставляют часовых. Интересно, а у Дениса улетали на ночь? Забыл спросить. Но ничего, он сам сегодня проверит. После захода солнца пчелы преподнесли новый сюрприз — они никуда не собирались улетать! Все так же у летка стояла стража, работали летные пчелы. Попробовать поискать матку сейчас? Но матки нет как нет. Вот это загадка. Не рой... Зачем же тогда пчелы чистят соты и выносят из улья мусор? Интересно бы проследить за ульем в течение всего дня, но школа... Хотя, зачем, собственно, целый день — достаточно взглянуть рано утром, потом перед школой, а после уроков смотри хоть до полуночи.
На улице послышался треск мотоцикла. Денис, что ли? Петя поднялся со скамейки, пошел навстречу.
— Ты чего поздно? — спросил, кивая на закат.
— Да... Как твои пчелы?
— Работают. А твои?
— У меня глухо.
— Больше медом не мазал?
— Нет.
— И не надо.
— Может, прокатимся?
Они спустились с горы к пруду под столетними вербами, обогнули старый сад и покатили по берегу. Травянистая тропа, из-под колес даже пыль не поднималась. Хорошо! Петя, держась за Дениса, повернул голову назад. Над тропой висела сизая полоса выхлопа.
— Научишь меня?
— На мотоцикле? -Да.
Тропа пошла под гору.. Денис остановился, заглушил мотор, усадил Петю за руль.
— Пробуй. Если на велосипеде умеешь, то и здесь получится.
Мотоцикл медленно катился по тропинке. Петя, как гордый всадник, восседал на нем... В тот вечер он долго не мог уснуть. Ему пришло в голову, что, наверное, и Денис долго не спал после первого знакомства с пчелами.
... Пчелы покинули улей па следующий день. Встретившись в школе, Петя сказал Денису:
— Разгадка ясна. Это был не рой и не воровки. Пчелы обнаружили корм — мед. Поскольку они были из разных ульев, а может, и с разных пасек, между ними поначалу завязалась драка. Пчелы какой-то одной семьи победили, выставили охрану, а сами стали таскать мед к себе домой., Потом, когда мед кончился, они и сами улетели. Меня сбивало с толку, что охрана стояла днем и ночью.
— А раньше ничего такого у тебя не случалось?
— Для роев всегда ставятся сухие соты. А мы с тобой смазывали их медом. Перестарались.
— Зато кое-что узнали. Это же целое открытие!
— Да, я нигде не читал, что пчелы и ночью охраняют найденный корм.
— А давай заведем школьную пасеку! — вдруг предложил Денис и даже замер, такой неожиданной показалась мысль.
Петя покачал головой.
— Нет, не осилим. Тяжеловато.
— Зато интересно как!
Интересно-то интересно, а где достать ульи, купить пчел? А пропадут — кто будет отвечать? В школе даже обрезков досок для уроков труда нет, не то что для ульев. Совхоз не даст — у него свои заботы. Сельсовет? Нет у него денег, вон, школу отремонтировать не на что... Нет, не получится...
ПЧЕЛИНЫЙ ОТВОДОК
Была середина июня. Пчелиные семьи быстро наращивали силы. В мнокорпусных ульях пришлось поставит по третьему корпусу. Двум семьям дали по четыре корпуса. В ульях-лежаках гнезда занимали почти по двенадцать рамок. Это хорошо. Много меда может заготовить только очень сильная семья. И талант пчеловода заключается в том, чтобы вырастить такую семью.
Опытные пчеловоды все чаще переходят на двухматочное содержание —в одном улье работают две матки, разделенные решеткой. Пчелы свободно передвигаются по всему улью, имеют общий запах, а матки через решетку проникнуть не могут. Но основная масса пасечников избегает хлопот — такой метод требует умения, сил и времени. Проще завести матку-помощницу.
Для этого отбирают несколько рамок с пчелами и расплодом, ставят рядом или в том же улье за глухой перегородкой и подсаживают матку. Когда она засеет, а пчелы выкормят и запечатают рамку с расплодом, рамку эту переставляют в основную семью. Помощнице дают рамку с сушью. Она засевает и ее. Таким образом, создается очень сильная семья, которая принесет нектара в несколько раз больше, чем две слабые.
Каждый пчеловод мечтает, чтобы в лежаке стояло двадцать четыре рамки пчел, а сверху — подставки для меда. В многокорпусном улье — три корпуса под гнездо, четвертый под мед, а хорошо бы еще и пятый. Есть мастера, которые умудряются содержать мед с пчелами в шести, а то и семи корпусах. Небоскребы! А меда — по сто и больше килограммов с улья! Даже деду Мише до этого далеко было, Пете же и того дальше.
Но желание вырастить огромную семью нередко приводит к плачевным, порой и катастрофическим последствиям. Поэтому большинство пчеловодов согласны, чтобы меда было не так много, но и риск потерять пчел оставался невелик.
Май и июнь — золотая пора для отводков, для создания новых семей. Если у сильной семьи в первой половине мая отобрать пару рамок с пчелами и расплодом, то она этого и не заметит. К зиме отводок наберет силу и сможет выстоять в суровые холода. Но, как правило, пасечники берут рамки еще и из других ульев, отряхивают пчел отводку. Если идти таким путем, то отводок станет полноценной семьей уже к началу главного медосбора. Делают отводки и по четыре, пять и шесть рамок. Такие тоже могут обеспечить медом и себя, и пасечника.
По традиции дед Миша и Петя ежегодно делают по пять отводков. Но это не означает, что пасека все время растет. Как правило, за зиму они теряют одну-две семьи, а осенью почти обязательно в одной из семей пропадает матка и приходится объединять две семьи в одну. И не бывает такого лета, чтобы дедушка не подарил кому-либо из знакомых несколько отводков. Да и весной иной раз матка теряет способность возобновить кладку яиц, и тогда тоже приходится объединять семьи.
Петя, конечно, понимает, что это происходит по их вине. Действительно, пчелы для деда всегда были не самой главной заботой. На его плечах и сад, и огород, и все остальное хозяйство. Так и получалось, что крутится с утра до вечера, и работы не убывает. Да еще всю жизнь проработал в совхозе. А главное — увеличивать пасеку не было никакой необходимости — меда и так хватало. Если бы была нужда, можно увеличивать число семей в два раза каждый год. Ведь при умелом вождении пчел, можно от каждой семьи делать по отводку, а то и по два. Есть и такие пасечники, которые начинают с нуля, не тратя на пчел ни копеечки. Ловят блуждающие рои, потом постепенно наращивают количество семей.
Но это Петю не волнует. Пчел у него хватает. Беспокоит другое — у Дениса их нет. А парень так хочет ими заниматься. Ждет — не дождется, когда явится бродячий рой! И Петя ждет.
Но пока Денис только набивает руку. Вот он снова пришел к Пете, не пришел — прибежал, радостный такой.
— Отец, был в Змиеве, купил мне пасечную стамеску, как у тебя, лицевую сетку, (Дымарь и книгу о пчеловодстве, еле добыл.)
Петя решил так: прилетит рой к Денису в улей или не прилетит — дело темное, поэтому надо бы поделиться с ним маленьким отводком. Спросил разрешения у деда. Тот не возражал, только предостерег:
— Помогай другим, но и о своих не забывай, думай о зиме, начинай готовить семьи, ставь светлые рамки, давай вощину...
— Я понял, дедушка, знаю... — ответил Петя. И вот они готовятся отбирать отводок.
Петя предупредил Дениса, что прежде чем открывать улей, надо заранее продумать что и как делать и подготовить весь инструмент, утепление, гвозди, молоток, деревянную планочку для укрепления рамок, ведь придется перевозить отводок, а в дороге рамки могут сдвинуться и упасть на дно. Словом, надо, чтобы все было под рукой. Тогда за несколько минут справишься. Пчелы не любят, когда их долго беспокоят, сердятся и потом целый день не могут прийти в себя, а значит, не работают.
Подняли и поставили под дерево крышку улья, осторожно стамеской оторвали потолочины, легонько стряхнули пчел. Перед ними открылось тайное тайных пчелиного гнезда.
— Теперь надо найти матку, чтобы случайно не перенести ее в отводок. Где она сейчас должна быть?
— В центре гнезда — царица же!
— Точно, в центре. Но не потому, что царица, а потому, что в это время в центре освобождаются ячейки от расплода и она их засевает снова. А вообще надо смотреть, где пчел на рамке больше, где они жмутся теснее, там и матка. Даже если расплода нет. К примеру, поздней осенью она прячется в теплое местечко.
Просмотрели все рамки — матки не нашли. Ну, что ж, поиски царицы тоже нелегкая работа. Может оказаться и внизу. Пока повернешь одну сторону рамки к себе, пока осмотришь, а она уже юркнула на обратную, в затененное место. Поворачиваешь рамку другой стороной— опять нет. А бывает, что пасечник без конца осматривает рамки, а матка преспокойно сидит себе на стенке улья. Поэтому Петя и не огорчался. Нет сейчас — потом найдется.
Осматривали рамки дальше, Петя сразу же все пояснял Денису. В первый раз тот не мог даже различить, где запечатан расплод, а где мед. Сейчас видит: если запечатка ровная по всей площади и четко видны шестигранники ячеек — расплод, а если сплошная и с некоторыми плавными возвышениями — мед. Уже не ошибается.
Вот и перга. Ею ячейки всегда заполнены до половины. По краям трутневый расплод, а вон следы прошлогодних маточников. Кое-где остались старые «мисочки».
— А вот ячейки пустые, правда их мало, — хотел было показать пальцем Денис, но тут же отдернул руку и спрятал ее за спину.
Это были вовсе не пустые ячейки. В них находились яички. Матке негде сеять. А это очень плохо, Задерживается развитие семьи. При этом интерес пчел к матке уменьшается. Дело в том, что многие пчелы не заняты работой, как говорится, жиреют — у них начинают развиваться органы откладки яиц, ведь каждая рабочая пчела — это самка, только яички у нее неоплодотво-ренные, из них выходят лишь трутни, да и те неполноценные. При таком положении дел некоторые пчелы превращаются в «трутовок» и обзаводятся собственной царской свитой. Таких «компаний» в семье может оказаться несколько десятков, Главная матка находится в опасности. Свита «трутовок» может убить ее. Поэтому и нельзя запаздывать с расширением гнезд, надо давать пчелам работу.
Вдруг Петя рассмеялся. Вспомнил историю, которую где-то вычитал. Известно, что в подобном состоянии пчелы могут не только убить матку, по и отроиться. Опасаясь этого, пчеловоды прибегают к различным ухищрениям. Так вот, одному пасечнику надо было срочно уехать куда-то на целую неделю, а тут вдруг пчелиная семья пришла в роевое состояние. Что делать? И заниматься ею нет времени, и оставить нельзя — улетит. Что же придумать, какую работу им задать? Возле сарая стояло ведро с опилками. Пасечник открыл улей и высыпал в него содержимое ведра. Пока пчелы произвели генеральную уборку, то о роении забыли и думать. Возвратившись, он увидел, что семья в полном порядке.
— С первого раза старайся все замечать, — продолжал Петя, — а то я до сих пор когда ищу матку — ничего больше не вижу, потом снова просматриваю, есть ли перга, затем — каков засев?... Не получается пока все за раз. Но стараться надо.
Получалось у Дениса робко, неуверенно, но дело шло. Единственное не выходило: браться за рамку, если на ней пчелы. Немного позже он заметил, что как только поднесет пальцы к рамке, пчелы понюхают их, убедятся, что пахнут они так же, как и весь улей, и сползают вниз. Бывает, что особо любознательные поползут по руке, но опять же вовсе не для того, чтобы ужалить. Только когда окажутся под рукавом и движением одежды их прижмешь, они, испугавшись, могут жальнуть. Но по совету Пети, Денис закатал рукава куртки и они плотно прилегли к рукам.
— Не на руки смотри, ищи матку.
— Да я и ищу.
Денис поднял рамку прямо к самому носу, повернул ее, чтоб лучше освещалась солнцем.
— Так нельзя, — предупредил Петя. — Рамку держи над ульем. Маткa, переползая и укрываясь в темноте, может сорваться и упасть в траву — тогда пиши пропало! Заметь, все пчелы сидят спокойно, работают, матка же все время передвигается, прячется — вот и смотри туда, где движение.
Вдруг Петя увидел, что пчела ужалила Дениса в руку.
— Поставь рамку на улей,—сказал Петя. — Вот так. Держи руку крепко. Вот, видишь, — и он показал Денису жало.
— Что это? — не понял Денис.
— Жало из твоей руки вытащил. Денис перепугался и чуть было не бросил рамку.
— Не бойся. Уже все. Паниковать поздно, — рассмеялся Петя.
Удовлетворенная улыбка появилась и на лице Дениса.
— А это что за пчелы — какие-то огромные?
— Трутни. По краям рамки сидят, в центре им делать нечего, в центре надо работать.
Просмотрели еще раз все рамки — матки не было.
— Нет матки, — сокрушался Денис.
— Однодневный засев есть, значит, и матка есть. Мы ее просто не заметили. Ну, что же, больше не будем их мучить, отберем три рамочки, а там посмотрим.
И он решительно вынул три рамки, на которых было побольше расплода, поставил в переносной ящик и закрепил боковинки планками. Денис в это время аккуратно закрывал улей потолочинами, утеплением и крышей. При этом не забыли в основной улей добавить рамку суши и две — вощины, а в отводок набрызгать воды в ячейки. Летных пчел еще с неделю не будет, а кто им подаст воды?
Ребята придумали даже, в каком месте поставят отводок. У Дениса дом расположен фасадом на юг, за ним — сарай, потом заросли сливняка, дальше лужок, а на меже, за яблоней, начинается соседский сливняк. Вот под яблоней и будет пчелам хорошо. Кстати, решили они это давно, так что Денис и ловушку для бродячих роев поставил в том же месте.
А как быть с маткой? Не беда, матку можно подсадить.
— Так? — подытоживая сделанное, спросил Петя. Денис развел руками, мол, чего спрашиваешь — ты же ведущий.
— Чего прибедняешься, начитался же книг?
— По второму разу пошел. Но там все совсем не так, как ты делаешь.
— Это тебе кажется.
— Когда читаешь, некоторые места совсем не понимаешь, а в некоторых все так просто, а на деле...
— Не так!.. Эта книга для пасечника с опытом, а для новичка, ну — совсем новичка, книг вообще нет. Мы с дедушкой тоже многого не понимаем. Бывает — мудрим, мудрим...
Денис помолчал, и вдруг его словно прорвало:
— Как мы с тобой открыли улей, как понял я, что мне придется возиться с пчёлами, так руки-ноги затряслись, дышать стало трудно и пальцы одеревенели... — Денис изредка посматривал на вспухшую руку, но так, чтоб незаметно было.— Вот интересно: всем страшно или только я такой трус? Если так, не стоит и пробовать заниматься пчелами... Петя рассмеялся.
— Я же тебе говорил, что даже пасечники с многолетним опытом побаиваются пчел. И я боюсь. Это как на войне. Говорят, что герои не боятся смерти. Вранье! Все боятся, кроме, разве что, ненормальных. Важно побороть страх...
В тот же вечер ребята перевезли отводок к Денису и разместили в подготовленном улье, а утром следующего дня Петя услышал:
— Ты говорил, тихо будут сидеть, носа не станут показывать. А вот и нет, охрану выставили! И летные пчелы есть!
— Не радуйся, летные возвратятся в старый дом.
— Но ведь прилетают, обножку носят!
— Вот и хорошо, значит, матка в отводке... А некоторые улетят обязательно.
Денис сиял. Он был удовлетворен.
— Теперь ты настоящий пчеловод — есть отводок, есть матка, есть улей и даже ловушка для роев. Поздравляю!
С особой гордостью Денис потирал ужаленную руку...
А Петя, казалось, не замечал его состояния. Для него ничего диковинного в этом деле не было. Что матка находится в отводке, он понял еще вчера. Определить, где она, можно почти сразу. И очень просто. Нужно только понаблюдать за поведением пчел на прилетной доске. Вчера, возвратясь от Дениса, он уселся на свою скамеечку и стал смотреть. Известно, что матка выделяет пахучее вещество, этот запах и сплачивает семью в единое целое, по нему и узнают друг друга пчелы. Если матка исчезла, тогда — уже через полчаса! — все жители улья в панике: пропажа, нет царицы! Прежде всего они бросаются на поиски. И не только в улье. Целым отрядом выползают на прилетную доску, ползают по передней стенке улья. Ищут настойчиво, торопливо. Наметанный глаз пасечника сразу замечает необычное в их поведении.
Если и на второй день матка не обрнаруживается, тогда пчелы отыскивают самую молодую личинку и переводят ее на маточный рацион, «оттягивают» маточник, и через три недели на свет появляется новая родоначальница. Не самая лучшая, правда. Из личинки первосортной не выведешь, надо из яйца, но все же... Потом можно будет ее и заменить, что и сделают со временем сами пчелы. Но лишь когда отводок превратится в настоящую семью.
|
