Велик наш край. Когда под Ленинградом уже давно кончилась весенняя охота, на севере только еще разливаются реки и охота в самом разгаре. Многие страстные охотники спешат тогда на север. НА ПРИВАДЕ Пошаливают кругом нас медведи. То в одном колхозе слышно, телку задавили, то в другом кобылу. На собрании сказал Сысой Сысоич умное слово: — Чем ждать, пока до нашего стада доберутся, надо меры принять. Вон у Гавричихи телочка пала. Дайте ее мне: приваду устрою. Коль вокруг нашего стада медведь бродит, присматривается,— он придет на приваду. А придет, так уж больше ему скота не трогать. Я уж расстараюсь. Сысой Сысоич у нас лучший охотник. Отдал ему колхоз Гавричихину телку: «Действуй! Нам спокойнее будет». Сысой Сысоич телку положил на телегу, привез в лес. Свалил там на чистой площадке. Вокруг туши сложил низенький сруб из белых, не очищенных от коры берез. В двадцати шагах от сруба смастерил на двух рядом стоящих деревьях, метра на два от земли, лабаз — помост из жердей, на чем сидеть ночью, караулить зверя. Только и всего. А залезать на лабаз не стал, дома ночевал. Неделя проходит—он все дома спит. Утром выберет время, сходит к срубу, обойдет его, завернет «козью ножку», подымит махоркой— и назад домой. Наши колхозники посмеиваться стали над ним. Парни подмигивают: — Что, Сысой Сысоич, видно, дома на печке слаще сны снятся? Не любо тебе сторожем-то в лесу? А он им: — Воров нет, так и сторожить зря. Они ему: — А телочка-то уж того: душок пускает. Он: — Вот и дело. Что с него возьмешь: спокойный. Сысой Сысоич знал, что делает. Знал и то, что медведь уже не первый день ходит вокруг стада. Только не станет медведь на живую скотину кидаться, если под носом пропастинка есть. Знал Сысой Сысоич, что зверь падаль учуял: похожие на человечьи, но когтистые следы приметил зоркий охотничий глаз вокруг сруба, где телка. Но еще не трогал зверь телки: видно, сыт бывает, ждет, чтобы повкусней пообедать, когда настоящий дух пойдет от пропастины. Такой уж вкус у косматого лесного зверя. Вторую неделю лежит в лесу дохлая телка, а Сысой Сысоич все дома ночует. Наконец видит по следам: перемахнул медведь через сруб, хороший кусок падали сожрал. В тот же вечер Сысой Сысоич забрался на лабаз с ружьем. Тихо ночью в лесу. Спят звери, спят птицы. Спят, да не все. Неслышно пролетает сова, махая пуховыми крыльями: высматривает шуршащих в траве мышей. Бродит по лесу, ищет лягушек еж. Зайцы хрупают горькую кору осины. Ищет в земле ему одному ведомые корешки барсук. И бесшумно крадется к приваде медведь. Глаза слипаются у Сысоя Сысоича: привык крепко спать в эту пору ночи. Клюет носом. Вдруг вздрагивает: хрустнуло!.. Или это послышалось? Нет. Луны нет, но северная летняя ночь и без луны светла. И четко виден черный зверь на белой березовой стене сруба. Медведь уже чавкает, добрался до угощения. «Погоди же! — думает про себя Сысой Сысоич.— Есть у меня чем получше тебя угостить—свинцовый биточек». И наводит ружье аккуратно под левую лопатку зверю. Внезапным громом раскатывается выстрел по сонному лесу. На полметра подскакивают от земли испуганные зайцы. Барсук хрюкает с перепугу и бежит к св\оей норе. Еж свертывается в колючий клубок. Мыши шмыгают в норки. Сова неслышно кидается в черную тень большой ели. Но тишина опять. Ночное зверье, осмелев, снова принимается за свои дела. Сысой Сысоич слезает с лабаза, подходит к срубу. Потом свертывает «козью ножку», закуривает. Не спеша бредет домой: светлеет, надо хоть сколько-нибудь поспать. А когда проснулся колхоз, Сысой Сысоич говорит пар- ням А ну-те, ерои, запрягай кобылу, вези из лесу медвежатину. Не тронет нашего стада медведь. НЕ НА ДИЧЬ И НЕ НА ЗВЕРЯ Летом охота не на дичь и не на зверя. Скорей даже не охота, а война. Летом много врагов у человека. Скажем, разбили вы огород. Посадили овощи. Поливаете. Ну, а сумеете ли вы защитить их от врагов? Мало поставить пугало на палке. Пугало поможет против воробьев да других птиц, да и то не очень. А есть у огородов такие враги, что не только пугала, а и человека с ружьем не испугаются. Их дубиной не убьешь, из ружья не застрелишь. Справиться с ними можно только хитростью, против них нужен недремлющий острый глаз. Сами они ростом невелики — другим берут. ПОХОД НА БЛОШКУ С блошкой воюют так. Вооружаются пиками с флажками, флажки с обеих сторон густо смазывают клеем, оставляя чистым нижний их край (сантиметров на семь). С этим оружием отправляются на огород, ходят между гряд и водят флажками над овощами, задевая их чистым краем полотнища. Блошки скачут вверх и вязнут в клее. Но и тут еще нельзя считать себя победителем. Новые полчища врагов могут напасть на огород. Надо встать рано утром, пока на траве роса, и через мелкое решето посыпать овощи печной золой, табачной пылью или гашеной известью. На больших колхозных площадях это делают не руками, а с самолета. Овощам это не повредит, а блошек с огорода отвадит. ВРАГ ПРЫГАЮЩИЙ Появились на овощах маленькие черные с двумя белыми полосками на спине жучки. Они, как блохи, прыгают на листьях. Бей тревогу: огород в опасности. Страшный враг — огородная блошка. В два-три дня она может уничтожить огород площадью в несколько гектаров. Она прогрызет в молодых, еще не окрепших листьях овощей дырочки, превратит листья в кружева — и огород погиб! Особенно страшна блошка для репы, турнепса, брюквы и капусты. ВРАГИ ЛЕТАЮЩИЕ Еще страшнее блошек — бабочки. Они незаметно откладывают на овощи свои яички. Из яичек выходят гусеницы и грызут листья и стебли. Самые опасные бабочки: дневные — капустная белянка (крупная, с белыми крыльями в черных пятнах) и репная белянка (такая же, только поменьше); ночные—капустная огневка {маленькая, вислокрылая, спереди желтая, как охра), капустная совка (пушистая, буро-серого цвета) и капустная моль (крошечная сероватая бабочка, похожая на моль платяную). С ними — борьба врукопашную: собирают и давят яички прямо руками. И еще посыпают овощи, как против блошек. А есть враги пострашнее, те прямо на человека нападают. Враги эти — комары. В стоячей воде плавают крошечные волосатенькие червячки и чуть заметные глазу куколки с маленькими рожками на несуразно больших головах. Это личинки и куколки комаров. Тут же в болоте и яички их: одни плавают, слипшись в челночки, другие прилеплены к болотной траве. КОМАР И КОМАР Есть комар и комар. Один жиганет — только больно да волдырь вскочит. Это — простой комар, неопасный. А другой укусит-—и заболеешь болотной лихорадкой, малярией, как называют ее ученые. От нее то в жар бросает, то в холод, и трясет, и знобит. На день, на два отпустит — снова выматывает. Это — комар малярийный. Он нарисован здесь справа. С виду оба комара друг на друга похожи, только у самки малярийного комара рядом с хоботком (жалом) еще щупальца. На хоботке малярийного комара (самки) — ядовитые микробы. Когда комар жалит, эти микробы попадают в кровь человека и потом разрушают ее. Оттого и болезнь. Все это узнали ученые, рассмотрев кровь комаров в очень сильный микроскоп. Простым глазом тут ничего не увидишь. СМЕРТЬ КОМАРАМ! Руками всех комаров не перебьешь. Ученые борются с их личинками, пока они в воде. Возьми пузырек болотной воды с личинками. Капни в пузырек керосина. Гляди, что будет. Керосин разольется по воде, как масло. Змейками завьются личинки. Головастые куколки то припадут на дно, то стремительно подскочат вверх. Личинки хвостами, куколки рожками примутся пробивать масляную пленку керосина. Керосин закупорит дырочку, через которую личинки дышат, и все они задохнутся. Вот так и еще многими другими способами и воюют с комарами. В болотистых местностях, где людям житья нет от комаров, льют керосин в стоячую воду. Достаточно по разу в месяц подливать в водоем керосина, чтобы в нем пропало все комариное потомство. РЕДКИЙ СЛУЧАЙ Небывалое происшествие случилось у нас. Прибежал подпасок из ухожи, кричит: — Телку зверь задавил! Ахнули колхозники, а доярки — в рев. Была это лучшая наша телка, медаль имела с выставки. Все работу побросали, побежали в ухожу — глядеть. В ухоже — так у нас называют выгон, где скот пасется,— в дальнем углу, у леса, лежит телка мертвая. Вымя у нее выедено, шея у загривка разорвана, остальное все цело. — Медведь,— говорит Сергей-охотник.— Он всегда так: задавит и бросит. Потом жрать придет, когда от мяса дух пойдет. — Уж это так,— соглашается Андрей-охотник.— Тут и толковать нечего. — Давай расходись все,— говорит Сергей,— Будем тут на деревьях лабаз делать. Не нынче, так завтра ночью небось придет сюда медведь. Тут только вспомнили о третьем нашем охотнике — Сысой Сысоиче. Он мал ростом и в толпе незаметен. — Сядешь с нами караулить? — спрашивают Сергей и Андрей. Молчит Сысой Сысоич. Отошел в сторонку, что-то на земле разглядывает. — Нет,— говорит,— медведь сюда не придет. Сергей с Андреем пожали плечами. — Воля твоя. Разошлись колхозники, ушел и Сысой Сысоич. Сергей с Андреем жердей нарубили, устроили лабаз на ближних соснах. Глядят — Сысой Сысоич возвращается с ружьем и Зорькой — лайкой своей. Опять землю вокруг телки осмотрел, осмотрел зачем-то и деревья. Потом направился в лес. В ту же ночь Сергей с Андреем засели в засаду на лабаз. Ночь сидят — нет зверя. Другую сидят — нету. Третью —нету. Лопнуло терпенье у охотников. Говорят между собой: — А ведь что-то Сысой Сысоич вызнал такое, чего мы не приметили. Верно ведь: не приходит медведь, — А пойдем его спросим? — Медведя-то? — Зачем медведя? Сысоича. — Больше податься некуда. Доведется идти. Приходят к Сысого Сысоичу, а тот — вот только из лесу. Большой мешок в углу свален, сам ружье чистит. — Так и так,— говорят Сергей с Андреем.— Твоя правда:, не пришел медведь. Что тут за причина, скажи на милость? — А слыхали вы когда,— спрашивает Сысой Сысоич,— чтобы медведь вымя у задавленной коровы выедал, а мясо бы бросал? Переглянулись охотники: озорства такого, и верно, за медведем не водится. — Следы на земле смотрели?— спрашивает дальше Сысой Сысоич. — Ну, смотрели. След широк—в четверть. — А когти велики ли? Совсем смутились охотники. — Когтей на следу не приметили. — То-то вот и есть. На медвежьем следу первым делом когти увидишь. Теперь скажите: какой зверь на ходу когти втягивает? — Волк! — ляпнул Сергей. Сысой Сысоич только крякнул: — Ну и следопыты! — Брось ты,— говорит Андрей.— Волчий след все равно что собачий, побольше только да поуже. Кошка — та вот действительно когти на ходу вбирает, след у ней круглый. — Вот дело,— говорит Сысой Сысоич.— Кошка телку и задавила. — Смеешься? — Не верите — гляньте, что в мешке. Сергей с Андреем кинулись к мешку, развязали, а там —рыжая с пятнами шкура большой рыси. Вот, значит, кто нашу телку-то кончил! А уж как Сысой Сысоич настиг рысь в лесу, как ее убил,— об этом он да еще лайка его Зорька только и знают. Знают, да молчат, никому не рассказывают. Очень это бывает редко, что рысь напала на корову. А вот у нас случилось нынче.
